Историк С.М. Соловьев среди князей середины XIII в. выделял двух самых талантливых политиков и полководцев. Это были Александр Ярославич (Невский) и Даниил Романович Галицкий. При этом не было тогда на Руси политиков более различающихся по геополитическому видению ситуации и по личным качествам, нежели Даниил и Александр. Соловьев полагал, что долгосрочные последствия линии Александра оказались более весомыми для Российской истории, в сравнении с яркими во всех отношениях военно-государственными усилиями Даниила. В отношении истории России это, безусловно, так, однако современные украинские и белорусские историки оспаривают этот вывод применительно к истории Южной и Западной Руси XIII-XV вв. 

Целью нашего очерка не является выяснение данной проблемы. Мы ставил своей задачей лишь рассказ о жизни, государственных и военных предприятиях князя Даниила Романовича.

Происхождение Даниила и особенности политической истории Галицко-Волынской Руси

Даниил принадлежал к старшей ветви Мономаховичей, которая шла от Мстислава Владимировича Великого, преемника Владимира Мономаха на киевском великокняжеском столе в 1125-1132 гг. Отец Даниила - Роман Мстиславич, правнук Мстислава Великого, являлся князем Волынским. Он впервые в русский истории сумел объединить в одно государство богатые и развитые земли русского Юго-Запада - княжества Волынское и Галицкое. Так родилось Великое Галицко-Волынское княжество, которое в дальнейшем в истории домонгольской Руси конкурировало по значимости в разделенном на 12 независимых государств Русском пространстве с Великим Владимиро-Суздальским княжеством и Господином Великим Новгородом.

Но если Новгород никогда не пытался объединять вокруг себя политически раздробленные русские земли, то Владимиро-Суздальское и Галицко-Волынское княжества стремились к этой цели. Галицко-Волынский князь Роман (1199-1205) преуспел в этом направлении. Он дважды овладевал Киевом - в 1201 и 1204 гг., и, как предполагают историки, вынашивал мысль о централизаторской реформе политического строя Руси.

Кн. Даниил Романович захватывает княжеский стол в Киеве. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 225. Л. 360)

Однако отец Даниила не сумел реализовать свои замыслы. Как все волынские и галицкие князья, Роман Мстиславич, связанный родственными узами с польской династией Пястов, часто принимал участие во внутрипольских раздорах. Будучи сначала союзником, а потом противником своих юных польских кузенов Лешека Белого и его младшего брата Конрада Мазовецкого Роман был убит в битве на реке Висле у города Завихоста. На момент смерти князю Роману было 55 лет, однако его дети-наследники от второго брака находились в почти младенческом возрасте: старшему Даниилу исполнилось 4 года, а младшему Васильке – 2.

Вдова Романа княгиня Анна не сумела удержаться в качестве регента при юных княжичах. Сама Анна, по версии историка А.В. Майорова, являлась дочерью византийского императора Исаака II Ангела. Правда, это мнение оспаривается. Н.И. Костомаров считал мать Даниила Галицкого сестрой Андраша II, короля Венгрии; а Н.Ф. Котляр полагал, что Анна происходила из знатного волынского боярского рода (Котляр Н.Ф. Даниил, князь Галицкий. СПб., 2008).

Внутренняя политическая жизнь Волынской и особенно Галицкой Руси всегда напоминала вулкан. Здесь имелось очень богатое и сильное боярство, которому принадлежало большая часть сельской населенной земли. Другая часть являлась вотчиной князей. Свободных крестьян-общинников почти не осталось. Боярство являлось противовесом княжеской власти и было разделено на множество группировок, которые соперничали друг с другом. Эти группировки могли ориентироваться на различных претендентов на княжеские столы, кто-то поддерживал великого князя. Самостоятельной социально-политической силой являлись развитые торгово-ремесленные центры - города Волыни и Галиции. Великие князья часто находили поддержку у горожан, а также опирались на свои многочисленные дружины, которые состояли из мелких и средних вотчинников. Во внутренние дела Галиции и Волыни могли вмешиваться русские князья из других уделов, а кроме того и зарубежные силы - венгры с поляками. Неудивительно, что вдова Романа Мстиславича с детьми оказалась игрушкой в руках различных, часто меняющихся ролями политических сил.

Начало пути: посреди политической «вакханалии»

Сразу после известия о гибели Романа Мстиславича жители Галиции и Волыни признали наследником 4-летнего Даниила Романовича. Причем в Галиче это было обсуждено на вече, где тон задавали знатные бояре. Опекуном и регентом Даниила стал волынский боярин Мирослав (что и послужило основой предположения о кровном родстве княгини Анны и боярина Мирослава).

Однако противники погибшего Романа сразу подняли голову. Отец его первой супруги, в 1203 г. насильно постриженный им с женой и дочерью в монахи, бывший киевский князь Рюрик Ростиславович сбросил ризу и вновь овладел Киевом. В союзе с черниговскими князьями Игорем Святославичем Новгород-Северским и его детьми, а также с половцами он двинулся на Галицко-Волынскую землю. Княгиня Анна обратилась за помощью к побратиму своего супруга венгерскому королю Андрашу (Андрею) II. Узнав о приближении венгерских рыцарей, половцы ушли восвояси, а Рюрик с союзниками был вынужден ретироваться. Но как только мадьярские силы оставили Галич, Рюрик с черниговцами, смолянами и берендеями вновь появились в Галиции.

Часть галицких бояр решила, что маленький Даниил - не лучший правитель для их земли. Король Андраш II, к которому опять взывала Анна, был занят внутренней смутой и не прислал помощь. Галич охватило восстание. Анна с детьми бежала на Волынь. В Галиче верховодил видный галицкий боярин Владислав из рода Кормиличей. Он некогда был изгнан князем Романом из Галича и нашел приют в Новгороде Северском у упомянутого выше князя Игоря Святославича. Связь героя «Слова о полку Игореве» князя Игоря Святославича с галичанами объяснялась его вторым браком. Его женой являлась Ярославна, дочь знаменитого галицкого князя Ярослава Осмомысла (1153-1187)[1]. Владислав Кормилич, изгнанный в свое время отцом Даниила из Галича, одно время нашел пристанище у Игоря и Ярославны в Новгороде Северском. Теперь боярин Владислав предложил прекратить войну с Рюриком Киевским и его союзниками. Он считал, что галицкий престол нужно передать сыновьям Игоря Новгород-Северского, двое из которых приходились внуками Ярославу Осмомыслу. На том и порешили.

Владимир Волынский. Реконструкция

Но в итоге на галицком престоле оказался не сын Ярославны и не внук Осмомысла, а старший из Игоревечей - Владимир (сын Игоря от первого брака). С династической точки зрения это было очень сомнительное решение, и сам Владислав Кормилич перешел в «оппозицию» к новому галицкому князю. Первому Сыну Ярославны достался Звенигород в Галиции, а для второго Святослава Игоревича решили отвоевать Волынь, где, как мы видели, сидел маленький Даниил. Князь Новгород-Северский Игорь Святославич послал сказать во Владимир-на Волыне: «Выдайте нам Романовичей и примите князем Святослава, а то города вашего на свете не будет».

Несчастная княгиня Анна с детьми и «дядькой» Мирославом решилась бежать за границу. С сыном Васильком она нашла прибежище у краковского князя Лешека Белого, который выделил Васильку стол в Бресте, а свергнутый с галицкого и волынского престолов его брат Даниил был отправлен к Андрашу II. (Это решение Лешеко и навело Костомарова на мысль о том, что Анна являлась дочерью венгерского короля, и он, как дед Даниила, должен был бороться за права свергнутого внука. Однако Андраш II предпочел договориться с Игоревичами, что скорее говорит против родства венгерского короля и матери Даниила).

Галицко-Волынское княжество в начале XIII в.

Все эти перестановки не принесли мира на Галицко-Волынскую землю. Вскоре галицкие бояре решили, что у Игоревичей слишком «тяжелая рука». Игоревичи нещадно казнили бояр - своих политических оппонентов. К тому же сами Игоревичи перессорились друг с другом. Начались междоусобицы, куда были втянуты соседи - венгры с поляками. Из Владимира-на-Волыни был изгнан Святослав Игоревич, а на его место сел кузен Даниила - Александр Всеволодович, племянник Романа Мстиславича и тесть Лешки. Галич начал переходить из рук в руки, и городское вече с боярами решило вернуть Даниила. По совету боярина Владислава, Игоревичи были повешены на воротах Галича. Редкий случай расправы над князьями в Древней Руси! А 10-летний князь Даниил Романович в 1211 г. вторично въехал в Галич. Но князь-отрок своим бессилием только усугубил галицкие распри. Часть бояр составила заговор с целью убийства Даниила, Однако другие успели предупредить князя и тот вовремя бежал к матери в Белз.

Н.В. Неврев. Роман Галицкий принимает послов папы Иннокентия III. 1875 г. Национальный художественный музей Республики Беларусь

В Галиче началась полная государственная «вакханалия». На престол даже сел не Рюрикович и не отпрыск королевских династий, а русский боярин Владислав. Это единственный случай в древнерусской истории! Но и с ним не сжились галичане. Краковский князь Лешек Белый сверг Владислава, и боярин окончил свои дни в темнице. По соглашению галицкой аристократии с венгерским королем Андрашом II и краковским князем Лешеком Галич в 1214 г. отдали сыну венгерского короля: 5-летнему Коломану Андреевичу (Андрашевичу). Коломана обручили с 3-летней польской княжной Саломеей, дочерью Лешека. Это решение одобрил папа Римский Иннокентий III.

А что же Даниил Романович из волынских Мономаховичей? Надо отдать должное Лешеку Белому. В 1214-1215 гг. он озаботился тем, чтобы вернуть своему русскому двоюродному племяннику Даниилу родовой удел его отца - Волынское княжество. Сидевший там двоюродный брат Даниила Александр Всеволодович, сын младшего брата Романа Мстиславича - Всеволода Мстиславича, был изгнан.

Тем временем раздоры и иностранное вмешательство в них утомили уже самих галичан. Горожане и большая часть боярства склонилась к мысли, что следует призвать к себе на княжение сильного и авторитетного русского князя. Их выбор пал на Мстислава Мстиславича Удалого (Удатного). Он относился к смоленской ветви потомков Мстислава Великого, происходя от его сына Ростислава. Мстислав Удалой с согласия Лешека Белого прогнал королевича Коломана. А за волынского князя Даниила Романовича выдал свою дочь Анну, что означало восстановление союза Галиции и Волыни и не пришлось по вкусу Лешеку Белому. Вскоре Мстислав и его юный зять Даниил уже воевали с объединенным польско-венгерским войском.

В этой войне 15-летний Даниил впервые сам командовал своей дружиной, сразу проявив талант военачальника и храброго воина. Даниил заслужил авторитет самостоятельного князя, внушающего доверие союзникам и опасения противникам. Даниилу удалось закрепить за собой ряд городов - Берестье, Угровеск, Верещин, Столпье, Комов и польско-волынское пограничье. В 1216 г., когда Мстислав Удалой по призыву новгородского вече отбыл в Великий Новгород, краковский князь был вынужден признать все приобретения Даниила.

Правда, на вновь освободившийся галицкий стол Даниилу сразу сесть не пришлось. В результате переговоров в Галич вернулся венгерский королевич Коломан Андреевич. Но уже в 1219 г. галичане, уставшие от венгров, поляков и собственных разногласий, опять позвали Мстислава Удалого. Чтобы избежать войны с венграми, Мстислав заручился поддержкой Лешека Белого, а также выдал в 1221 г. свою дочь замуж за другого венгерского королевича Андрея Андреевича, что вводило последнего в круг возможных наследников Галича после смерти Мстислава Удалого.

Битва на Калке: первый,
ударивший по монголо-татарам

А между тем на востоке от Руси происходили события, без преувеличения, вселенского значения. С 1206 по 1223 г. в результате завоеваний монголов, ведомых Чингисханом, возникла огромная Монгольская империя. Ее границы тянулись от дальневосточного поморья до рубежей Ирана и Половецкой Степи. Под властью Чингисхана помимо Монгольской степи находилась значительная часть Северного Китая, Сибирь, государства Средней Азии, включая сильнейшее из них - Хорезм.

Вдогонку за наследником хорезмийского престола Джелал-ад-Дином, намеревавшимся получить помощь в Иране, Чингисхан послал 40-тысячную рать. Ее вели Джелме-нойон (Джебе) и Субедей-Богатур, два знаменитых полководца Чингисхана. Как нож сквозь масло прошло их войско через иранские и закавказские земли. Степняки не знали поражений, шли, неся разрушение и захватывая богатую добычу. Обойдя горными тропами неприступный Дербент, монголо-татары[2] проникли на Северный Кавказ. Здесь их встретило разноплеменное войско, готовое дать отпор. Предки осетин - ясы и касоги (адыги) договорились о помощи с кочевниками половцами. Однако Субедей-богатур пошел на хитрость. Взывая к степной солидарности и тюркскому родству, он отколол кыпчаков от их северокавказских союзников. Половцы, нагруженные дарами монголо-татар, откочевали в родные степи. Ясы и касоги были разбиты, а часть их, раздосадованная предательством половцев, влилась в войско Субедея и Джебе. Чуть позже, как снег на голову, обрушились они на ничего не подозревавших кыпчаков. Половцы потерпели жестокое поражение.

Один из влиятельнейших половецких вождей хан Котян обратился за помощью к своему зятю великому галицкому князю Мстиславу Удалому. «Сегодня нас разбили, - констатировал он, - а завтра вас разобьют…» Мстислав счел такой поворот событий возможным и призвал всех старших и младших южно-русских князей поучаствовать в походе против неведомых прежде татар. Напрасно послы Джебе и Субедея говорили: «Мы воюем не с вами, а с врагами вашими половцами…» Послов умертвили, и большое русское войско под предводительством трех великих южнорусских князей - Мстислава Галицкого, Мстислава Черниговского и Мстислава Киевского выступило в путь.

Волынский князь Даниил шел с полками Мстислава Удалого, ему был поручен авангард, состоявший из его конной дружины и всадников Котяна. Воины Мстислава Удалого первыми наткнулись на передовые разъезды монголов и легко обратили их в бегство. Необычный вид завоевателей (странных безбородых мужчин в войлочных одеждах  и в слабых кожаных доспехах, вооруженных маленькими луками и саблями вместо привычных на Руси мечей, сидевших на низкорослых лохматых лошадках) произвел на русских дружинников ошибочное впечатление. «Это не воины, - поговаривали они, - а мужики какие-то…» Лишь один воевода усомнился и на совете возразил: «Если они столько стран прошли, значит, они воины хорошие…»

Калка. Художник П.В. Рыженко

Решающая битва состоялась в глубине половецких владений на берегу реки Калки. Три старших Мстислава мало доверяли друг другу, прежде в русских междоусобиях они были соперниками. Ни единого командования, ни единого плана действий три Мстислава не выработали. Великий киевский князь вообще решил стоять в укрепленном лагере на одном берегу Калки, а Мстислав Черниговский и Мстислав Удалой с Даниилом Волынским решили переправиться на другой, где находилась конница противника - монголы сражались только конными.

По обычаю, кто начинал битву («ходил на переде»), тому и доставалась большая часть военной добычи. Мстислав Удалой и Даниил Романович решили начать дело первыми, не предупреждая о том Мстислава Черниговского. Они даже приказали обмотать тряпками копыта коней, чтобы те топотом не разбудили черниговцев. Ранним утром 31 мая 1223 г. воины Мстислава Галицкого и Даниила Волынского начали переправу через реку. Конная дружина Даниила и половцы Котяна переплыли Калку на конях и в полном вооружении. Остальные воины разделись и переправляли доспехи и оружие на плотах. Когда все они вышли на вражеский берег, встрепенулись и черниговцы. Победу и добычу хотели у них похитить! Мстислав Черниговский приказал также спешно форсировать Калку. Видя это, Мстислав Удалой, один из опытнейших и прославленных русских военачальников XIII в., отдал легкомысленный приказ. Он велел Даниилу не дожидаться, пока он выстроит все свои полки, а атаковать монголо-татар с ходу.

Ведя своих дружинников и половцев, юный Даниил врезался в неприятельские ряды. Монгольский авангард был смят, а может быть, выполняя обманный маневр по приказу Субедея и Джебе, обратился в ложное отступление - часто применявшийся монголо-татарами прием. Монгольские всадники поскакали прочь, увлекая за собой  людей Даниила. В итоге русско-половецкий авангард оказался выведенным прямо на основную лаву степной конницы. Тысячи смертоносных стрел встретило русских и половцев, а потом на них обрушились силы, которые превосходили их в несколько раз. В пылу схватки Даниил даже не заметил, что был тяжело ранен копьем в грудь. А между тем его конница была обращена в бегство. Масса несущихся в панике всадников ударила в полки Мстислава Удалого, которые еще не успели завершить построение. Преследующие авангард монголо-татары смяли их окончательно и обрушились на выбирающихся из реки черниговцев. Разгром русских был колоссальный. Лишь десятый воин из черниговского, галицкого и волынского полков вернулся на родину. Сумел уйти восвояси и раненый князь Даниил Романович.

Еще более печальной оказалась судьба Мстислава Киевского и его людей. На следующий день коварный Субедей-богатур, вступив в переговоры о пропуске киевлян на Русь, с помощью предательства неких славянских промысловиков – бродников, ворвался в русский лагерь, порубил почти всех его защитников, захватил в плен великого князя и бывших с ним младших князей. В отместку за гибель своих послов, монгольские полководцы приказали положить всех пленников и раненых на землю, а сверху придавили их деревянным помостом, на котором под стоны умирающих снизу людей и пировали до вечера, праздную победу.

В дальнейшем, разорив беззащитное южнорусское пограничье, степная орда вторглась в пределы Волжской Булгарии, где, наконец, потерпела поражение. После этого Субедей и Джебе увели своих всадников к Чингисхану в Среднюю Азию, и целых 13 лет о монголах ничего не слышали на Руси.

Даниил в 1224-1240 гг.: в хитросплетениях южнорусской политики

Выздоровев после ранения, Даниил Романович принялся расширять свои владения. Он был очень дружен со своим братом Васильком, который во всем следовал за Даниилом.

Авторитет же и силы Мстислава Удалого на Юго-Западе Руси после поражения на Калке были подорваны. В конце жизни Мстислав все ощутимее чувствовал строптивость галицкой аристократии. Многие бояре были не прочь заменить этого «смоленского Ростиславича» на сына Романа, первого общего для Галиции и Волыни князя. Отношения Мстислава Удалого с его зятем Даниилом Волынским испортились. Мстислав Удалой несколько раз организовывал вместе с киевским князем Владимиром Рюриковичем и ханом Котяном коалиции против Даниила в поддержку его кузена Александра Всеволодовича, лишенного некогда Волынского стола и осевшего в Белзе. Желая привлечь на свою сторону венгров, Мстислав объявил своим наследником в Галиче мужа своей второй дочери - венгерского королевича Андрея (1227).

Однако в середине 1220-х гг. князь Даниил Романович уже постиг все нюансы дипломатического искусства в хитросплетениях южнорусской политики. Он заключил союз с прежним своим покровителем краковским князем  Лешеком Белым, и, будучи уже опытным военачальником, сам бесстрашно атаковал всех своих противников. Он отвоевал Луцкое княжество, а у западнорусского пинского князя Ростислава отнял Чарторыйск. Сидевшие в Чарторыйске Ростиславичи оказались в плену у Даниила (1227).

Ростислав Пинский, Владимир Киевский, ряд чернигово-северских князей и половецкий хан Котян двинулись против Даниила и осадили в 1228 г. его укрепленный город Каменец. Даниил успешно отбивался, а к тому же убедил Котяна выйти из войны. Одновременно Даниил договорился о союзе с прежним противником, своим двоюродным братом Александром Белзским, а также с поляками. Вместе с союзниками Даниил напал на Киевщину, что заставило его врагов покинуть волынские пределы. При этом Даниил не мстил своим противникам, проявив редкое по тем временам среди русских князей великодушие.

Тем временем в Малой Польше созрел заговор против краковского князя Лешека, и он пал от рук убийц в 1227 г. Даниил Волынский счел своим долгом оказать помощь младшему брату Лешека Конраду Мазовецкому. Волынские полки вторглись в пределы Великой Польши и взяли в осаду город Калиш. Этот поход оказался не только победоносным, но и прибыльным для волынян. За снятие осады с Калиша Даниил получил тысячу гривен серебра.

Военные победы, дипломатическая гибкость и благородство Даниила Романовича снискали ему заслуженную славу. Кроме того, он был известен, как покровитель ремесленников, купцов, ученых людей. Даниил построил на Волыни не один новый город, укрепив его прочными Руси каменными замками и украсив соборами. К таковым относятся новые города Холм, Львов, Угровеск и Данилов, а также обновленные Дорогичин и Каменец. С точки зрения древнерусского человека, зафиксированной в летописях, князь Даниил Романович относился к категории правителей, близких к общему для Древней Руси идеалу князя. Такой славы удостаивались немногие. Среди князей второй половины XI - начала XIII вв. можно назвать Владимира Мономаха и его потомков: правнука Мстислава Ростиславича Храброго с его сыном Мстиславом Мстиславичем Удалым и, как мы уже отмечали, Даниила Романовича.

После смерти Мстислава Удалого (1228) в Галич было вошел королевич Андрей. Однако, Даниил Романович, возвращавшийся тогда из польского похода, тут же получил от одной из галицких боярских группировок предложение сесть на «отчий стол». Князь не стал пренебрегать такой возможностью. Город он взял «измором», т.е. долгой осадой, но не учинил расправы со своими противниками, постарался придать на вече своему вокняжению вид «всенародного избрания». Венгерского королевича Андрея он «с честью», как пишет летописец, отправил на родину. Последнее не помогло избежать похода на Галич старшего брата изгнанного Андрея - Белы IV, соправителя своего отца короля Андраша II. Однако Бела не сумел взять Галич. В ходе осады Галича венгерское войско охватила эпидемия. Бесконечные проливные дожди осложнили отступление мадьяр, чем воспользовался Даниил. Он организовал преследование венгерских полков, отчего те понесли большие потери.

На следующий год венгры под руководством королевича Андрея, подстрекаемого галицким боярином Судиславом Кормиличем, повторили вторжение. Даниил, которого на этот раз отказалась поддержать старшая галицкая дружина, вынужден был бежать в Киев. Он расположил в свою сторону великого князя Владимира Рюриковича. В самом Галиче многие были против королевича Андрея и венгров, так что, когда Даниил получил помощь от киевского князя и от своего кузена Александра Белзского, у него были значительные шансы вернуть себе Галич. Даниил осадил с союзниками Галич. В ходе осады королевич Андрей умер, и галичане приняли князем Даниил Романовича. Вступив в Галич, Даниил опять не предпринял суровых расправ над своими политическими противниками, попытавшись найти с ними компромисс.

Смыслом внутренней политики Даниила Романовича на Юго-Западе Руси являлось воссоздание единого Галицко-Волынского княжества и укрепление в нем центральной великокняжеской власти. Объективно только это могло ввести Галицко-Волынскую землю в число наиболее значимых государственных образований Руси и прекратить как внутренние междоусобицы, так и вмешательство в галицкие дела различных внешних сил: русских князей, венгерских и польских монархов. С другой стороны объединенное Галицко-Волынское княжество при условии внутренней стабильности, само могло диктовать свою волю другим русским землям и ближайшим иностранным соседям, что соответствовало интересам и галицко-волынской аристократии, и всему населению Юго-Западной Руси. Естественно, что это понимали русские, польские и венгерские соседи Галицко-Волынской Руси и в их интересах было не допустить подобного оборота событий.

Нападение во все времена слыло лучшей формой обороны, поэтому Даниил в 1234 г. решил вмешаться в междоусобие южнорусских князей. Михаил Черниговский и князь Изяслав из северской ветви Рюриковичей воевали против великого киевского князя Владимира Рюриковича. Владимир Киевский, как мы видели, оказал в свое время помощь Даниилу, и Даниил Романович счел своим долгом поддержать Владимира Рюриковича. Даниил Волынский поначалу успешно выступил против Михаила Черниговского.

Однако при возвращении дружины Даниила из черниговского похода, на него у Торческа напали половцы, союзники Михаила Черниговского. Войско Даниила было разбито. Галичане не прощали своим князьям поражений. Галицкие бояре из числа противников Даниила тут же совершили политический переворот. Великим князем Галицким в 1235 г. был провозглашен Михаил Черниговский, а в Киеве на какое-то время утвердился его союзник Изяслав. Желая расширить круг своих союзников, волынский князь Даниил Романович в 1235 г. ездил в Венгрию и присутствовал на коронации Белы IV в Фехерваре. Добрые отношения с Венгрией нужны были князю, чтобы получить Галич, а возможно и Киев. После смерти Владимира Рюриковича в 1236 г. Даниил сам стал претендовать на Киев. Между тем Киев в 1238 г. занял Михаил Черниговский,  а Галич перешел к его сыну Ростиславу. Даниилу нужна была не столько военная помощь мадьяр, сколько их невмешательство в галицко-волынские дела, что и было обеспечено. В 1239 г. Даниил Романович сумел выгнать Ростислава из Галича. При подходе войск Даниила к Галичу бояре сами отправили князя Ростислава к отцу и отворили ворота Даниилу. Последний не провел репрессий в Галиче против сторонников черниговских князей, но решил сделать своей резиденцией новый построенный им самим город – Холм.

Вскоре в руках Даниила оказался и Киев. Обладая Волынским княжеством, где теперь сидел его верный вассал и брат Василько, а также Галицией и Киевщиной, великий князь Даниил Романович превратился в одного из самых могущественных русских правителей. Теперь он мог попытаться вернуться к той политике усиления центральной власти, которую вели в свое время Владимир Мономах с Мстиславом Великим, и о которой мечтал в начале XIII в. его отец Роман.

Однако начавшееся татаро-монгольское нашествие перечеркнуло эти планы.

Объединить Русь, победить Орду

Бату-хан (прозванный на Руси Батыем),  внук «сотрясателя вселенной» Чингисхана, привел свои многочисленные и разноплеменные войска к русским границам. Правой рукой Батыя являлся его воспитатель, известный на Руси по битве на Калке Субедей-богатур. В 1236 г. была покорена Волжская Булгария. В декабре 1237-1238 гг. Батый разгромил силы Великого княжества Рязанского и Великого княжества Владимиро-Суздальского. Монголо-татары взяли в январе-апреле 1238 г. в северо-восточных русских землях 14 городов, включая новгородский пригород Торжок, но, испугавшись надвигающейся весенней распутицы, которая сделала бы для их конницы непроходимыми русские леса и болота, не дойдя до Великого Новгорода 100 км, повернули назад. Не желая идти уже опустошенными территориями, Батый прошел по пограничью Смоленского и Черниговского княжеств. Неожиданно для хана стойкое сопротивление оказал черниговский городок Козельск. Здесь полегло до 4 тыс. воинов Батыя, за что они и прозвали Козельск «злым городом». Уничтожив город и его жителей, Бытый отошел в Поволжские степи. Здесь летом и осенью 1238 г. он победил и присоединил к себе половцев. Лишь старый хан Котян не покорился и увел несколько тысяч своих людей в Венгрию.

Эти несчастья Северо-Восточной Руси и ее восточных соседей не привели к прекращению ни междоусобиц на Юге Руси, ни даже к прекращению участия в них северо-восточных князей. Так брат великого князя Владимиро-Суздальского Юрия -  Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского) как-то случайно «заскочил» в Киев. Но смерть великого князя Владимиро-Суздальского Юрия в битве на р. Сити 4 апреля 1238 г., открыла Ярославу путь на владимирский великокняжеский стол, и он вернулся восвояси.

Конечно, удельный князь переяславль-залесский Ярослав Всеволодович был случайным претендентом на Киев. А смертельную борьбу за «матерь городам русским» вели мономахович великий галицко-волынский князь Даниил Романович и представитель более старшей, по родовому счету, ветви Рюриковичей, потомок Святослава II (третьего сына Ярослава Мудрого) великий чернигово-северский князь Михаил Всеволодович.

Оба князя попеременно владели Киевом. В 1239 г. городом завладел Даниил. В преддверии Батыева похода на Южную и Юго-Западную Русь и Даниил, и Михаил отбыли в Польшу и Венгрию в надежде, что через династические браки своих сыновей они сумеют добиться военного союза с ближайшими зарубежными соседями Руси и вместе с ними выступят против монголов. Михаил успешно женил своего сына на дочери венгерского короля. Сватовство сына Даниила Галицкого Льва к другой дочери венгерского короля затянулось (брак был осуществлен лишь в конце 1240-х гг.) Что же касается военного союза против Батыя, то здесь оба великих князя не преуспели.

Тем временем Батый в 1239 г. завоевал Чернигово-Северскую и Переяславскую земли. Двоюродный брат Батыя хан Мунке (Менгу-хан) подошел к Киеву. Очарованный его красотой, Мунке предложил киевлянам сдаться на выгодных условиях. Даниил Галицкий оставил в Киеве своего боярина тысяцкого Дмитра. Киевляне не приняли предложение Мунке и убили послов. Мунке не имел приказа джихангира (главнокомандующего) Бату-хана о штурме города и отошел. Но злая доля не миновала Киев. В сентябре 1240 г. он был осажден главными силами Батыя, а в декабре пал в ходе штурма. Большая часть защитников города и оставшегося в нем населения была перебита. Воеводу Дмитра, захваченного в плен, Бату-хан пощадил «за храбрость его» и приблизил к себе.

В 1241 г. Батый уже воевал в Галицко-Волынской земле. Пал Владимир-на-Волыни, Галич, Каменец, Ладыжин-на-Буге и ряд других городов. Но были и такие юго-западные города, которые Батый не взял (к примеру, неприступный Кременец с каменным замком) или которые обошел. В отличие от Владимиро-Суздальского княжества значительная часть военных ресурсов Галицко-Волынского княжества сохранилась и после Батыева нашествия на Южную и Юго-Западную Русь в 1239-1241 гг. В 1241 г. двумя потоками через Волынь и Галицию полчища Батыя ушли в Венгрию и Польшу. По версии русских летописей, это было сделано по совету пленного воеводы Дмитра, который таким образом желал помочь своей земле. Западная Русь (Полоцкая, Минская, Пинская и прочие земли) вообще не была затронута походами Батыя на Русь 1237-1241 гг.

Татарское нашествие в Венгрии

Поход Батыя 1241-1242 гг. в страны Центральной Европы: в Польшу и Венгрию, в Моравию и Силезию, в Сербию, его вторжение в восточные австрийские области и на побережье Адриатического моря, все это принесло джихангиру победы, огромную военную добычу и неисчислимый полон. Однако степной властелин быстро понял, что отдаленные от степных кочевий лесистые и гористые страны Центральной Европы непригодны для расселения кочевников, как собственно и Русь. Но Северо-Восточные, Южные и Юго-Западные области Руси еще можно было удерживать в вассальной зависимости, пользуясь близостью к их границам поволжских и причерноморских степей. Последнего нельзя было сказать о Польше и Венгрии и, как показало время, Западной Руси. Она так и осталась «белой», т.е. независимой, не платившей дани монголо-татарам. В 1242 г. Батый, узнав о смерти своего дяди монгольского императора Угедея, заспешил в Каракорум на курултай Чингизидов. Курултай должен был выбрать нового монгольского императора. Монгольские войска навсегда покинули центрально-европейские области.

В это время Даниил Галицкий с семьей находился в польском городе Вышгороде у мазовецкого князя Болеслава. В 1242 г. Даниил вернулся в свое княжество и занялся его восстановлением. Великий князь заново отстроил пострадавшие города, воссоздал их крепости, наполнил жителями. Даниил заботился о привлечении в свою землю беженцев из других княжеств.

Древнерусские летописи, австрийские, венгерские и польские хроники отмечали любовь простых жителей Галиции и Волыни к своему правителю. В тоже время все исторические источники подчеркивают сложные и противоречивые отношения князя с галицкой аристократией. Даниил Романович постоянно был вынужден искать точки соприкосновения со своими боярами, пресекать ссоры боярских кланов, своеволие отдельных бояр. Покровительство Даниила горожанам (купцам и ремесленникам) сделало последних надежными политическими союзниками великого князя. Щедрость и уважение князя к своей дружине обеспечивали ее верность, что также способствовала прочности его позиций. Опираясь на города и дружину, Даниилу удавалось находить нужную «середину»  в социальной политике.

Относительная стабильность внутренней политической обстановки позволила Даниилу успешно отразить поход бологовских князей, присягнувших Батыю. Победой в 1245 г. Даниила закончилась и его продолжительная борьба с черниговскими князьями. Ростислав, сын великого князя Черниговского Михаила и зять венгерского короля Белы IV, при  помощи венгерских рыцарей пытался взять Галич. Под Ярославлем Галицким Даниил Романович разгромил своих противников. На Юге Руси он опять стал самым могущественным князем.

Это могущество было необходимо Даниилу, ибо он не собирался признавать над собой верховную власть Золотой Орды, государства Батыя, чьи владения включали в себя часть Хорезма, Сибирь, Предуралье, Волжскую Булгарию, всю бывшую Половецкую степь от Волги до Дуная и Крым. Непокорный Батыю галицко-волынский князь собирался освободить от ордынской зависимости и те русские земли, которые были принуждены ее признать. Для этой цели он искал союзников в русских землях и за их пределами.

Задача эта была невероятно трудна. На Западе Европы и в центральноевропейских странах, подвергшихся монгольской агрессии в 1241-1242 гг. полагали, что лучше не дразнить нового могущественного соседа. На Руси, где единого государства давно не существовало, и каждый русский  князь в центре внимания держал суверенитет своего княжества, действия Даниила воспринимались как попытка вмешаться во внутренние дела и принизить самостоятельность той или иной земли в пользу Галиции и Волыни. К несчастью для Руси, ко времени Батыева нашествия политическая раздробленность полностью соответствовала уровню социально-экономического развития всех русских земель. Более того, она способствовала их экономическому прогрессу и культурному процветанию, а потому у современников Даниила - у княжеско-боярской элиты и у простых горожан и селян - совершенно не было осознания необходимости государственного единства.

Батыево нашествие и страшные поражения от татар трактовались, как Божье наказание за грехи. Можно ли ему противиться? Кроме того военный потенциал Золотой Орды и стоящей за ее спиной всей Монгольской империи был настолько могуч, что даже военно-политическое единство Руси, возникни такое, не гарантировало успеха, в то время как новое опустошение от войны было неизбежным. Огромная военная мощь Батыя, продемонстрированная им в русских походах 1237-1238  и 1239-1241 гг., настроила большинство князей и бояр, разоренных Батыем уделов, на поиск консенсуса с завоевателем. Золотая Орда Батыя была лишь частью обширной Монгольской империи, а ее властитель, по данным папского легата Плано Карпини имел под рукой до 600  тыс. конных воинов, умевших обращаться с китайскими стенобитными машинами, таранами и пороками (катапультами), перед которыми были бесполезны стены русских деревянных городов. Вассальная зависимость от золотоордынского хана, выражавшаяся в утверждении им князей на их престолах ханскими ярлыками и выплата дани (ордынского выхода) всеми сословиями кроме духовенства, представлялась им вполне приемлемым вариантом. Кочевники не стали расселяться на Руси из-за непригодности для их хозяйства и образа жизни местных природно-климатических условий.

Завоеватели, будучи язычниками, между тем в силу особенностей монгольских верований уважительно относились ко всем религиям, включая православие. Сын Батыя Сартак сам исповедывал христианство, очевидно, арианского толка.  Сопротивление грозило неминуемой карательной ратью, рассуждали северо-восточные князья, эта рать принесет новые поражения, смерти и унижения. К такому выводу пришел в 1243 г. великий князь Владимиро-Суздальский Ярослав Всеволодович, поехав к Батыю и получив от него ярлык «на всю Русь». Такого подхода после смерти Ярослава и своей поездки в Сарай-Бату (резиденцию Батыя) и в столицу монгольской империи Каракорум придерживался до конца жизни и его старший сын Александр Ярославич, позже в XIV-XVI вв. более известный под прозванием Невский. Аналогично мыслил великий черниговский князь Михаил со своими детьми,  и еще многие-многие другие князья Северо-Восточной и Южной Руси.  Из многих зол, они пытались выбрать меньшее. Так что, на наш взгляд, мужественная и достойная уважения позиция Даниила в отношении монголо-татар, была обречена, скорее всего, на поражение из-за сочетания объективных и субъективных факторов его времени.

Среди русских князей союзником Даниила Романовича стал лишь младший брат Александра Невского - Андрей Ярославич. Он полагал, что ордынскую зависимость можно сбросить. После смерти в Каракаруме  отца Александра и Андрея - великого князя Владимиро-Суздальского Ярослава Всеволодовича, регент императорского престола ханша Туракина (вдова императора Угедея[3]), не очень хорошо разбиравшаяся в устройстве Руси, дала Александру Ярославичу, как старшему брату, более старший ярлык - на великое княжение Киевское, а Андрей Ярославич получил великое княжение Владимирское. Между тем, Киевская земля к 1246 г. представляла собой сплошные руины. К тому же к середине XIII в. владимиро-суздальские князья воспринимались там, как чужие. Александр Ярославич был оскорблен таким поворотом дел. Он не поехал в Киев и затаил обиду на младшего  брата, вассалом которого он, Александр, как наследник отцовского Переяславль-Залессского удела, теперь оказался. Военно-политический союз великого князя Владимирского Андрея и великого князя Галицко-Волынского Даниила был оформлен династическим браком Андрея и дочери Даниила Романовича. 

Несостоявшийся крестовый поход

Даниил продолжал переговоры о военном союзе против Золотой Орды с Венгрией и нашел понимание в данном вопросе у Святого престола. Папа Римский Инокентий IV в 1246 г. обещал объявить крестовый поход против монголов. Он обещал также Даниилу даровать королевскую корону, если он обязуется распространить на Руси католичество. Последнее обстоятельство поссорило Даниила с перебравшимся в его княжество после разгрома Киева главой русской православной церкви - митрополитом Кириллом. Вскоре он уехал во Владимир на Клязьме, сделав этот город главной церковной столицей православной Руси.

Для реализации анти-ордынских планов Даниила требовалась серьезная подготовка и время. Между тем Батый в 1250 г. стал угрожать Галицко-Волынскому княжеству новым вторжением. Чтобы предотвратить его, Даниил Романович решил съездить в ставку Батыя и временно признать свою зависимость от хана. Батый вел на Руси тонкую дипломатическую игру. Он уже разобрался в сложностях управления разрозненными русскими землями, осознал, что без князей-вассалов, которых стоит натравливать друг на друга, удержать различные русские княжества и получать с них дань будет трудно. Зная вражду Михаила Черниговского и Даниила Галицкого из-за Киева, Батый решил отдать ярлык на Киев Даниилу. Приехавшего в Орду Михаила ждал суровый прием. За отказ поклониться изображению Чингисхана и пройти между «очистительными огнями» (что было воспринято православным Михаилом, как принуждение к языческому обряду) черниговский князь был зверски убит.

Даниила же Галицкого в Сарай-Бату встретили с почетом. Хан усадил его подле себя и, видя отвращение Даниила к кумысу, как к ритуальному языческому напитку монголов, приказал поднести ему чашу с вином. Даниил признал верховенство Батыя над своим княжеством и обещал выплачивать дань. Известие об этом было тяжело воспринято на родине князя.

Между тем Даниил не собирался сдаваться и пытался укрепить связи с европейскими странами, видя в них потенциальных союзников для борьбы с Ордой. В 1252 г. он женил своего сына Романа на Гертруде, дочери короля Белы. Невеста была уже в летах, т.к. в первом браке состояла с маркграфом Баденским, умершим к этому времени. Гертруда являлась наследницей Австрийского герцогства, и брак с ней открывал Роману Даниловичу путь к австрийскому престолу. Русские дружины Даниила и Романа вместе с венграми предприняли поход в чешские земли и окрестности Вены против Оттокара, стремившегося также к контролю над австрийским троном. Впрочем, стать австрийским герцогом Роману Даниловичу не пришлось.

Также Даниил то воевал, то пытался наладить союз с Литвой, молодым государством, образование которого ускорила угроза со стороны немецких крестоносцев, захвативших земли эстов и предков современных латышей. При первом великом литовском князе Миндовге наметилось объединение Литвы и западнорусских княжеств на почве совместной борьбы с крестоносцами и противостояния возможному нашествию на западнорусские земли Золотой Орды. 

Однако, пока Даниил выстраивал свою политику в Европе и в Орде, случилось несчастье с его северо-восточным русским союзником Андреем Ярославичем. В 1252 г. насилия баскаков спровоцировали восстание во Владимире, Суздале и некоторых других городах Великого княжения Владимирского. Великий князь Андрей встал на сторону своих восставших подданных. Его брат Александр очутился в это время в Орде, где в отсутствие Батыя управлял Сартак, подружившийся с Александром еще в ходе первого визита русского князя в Золотую Орду. Ордынская рать во главе с царевичем Неврюем и в сопровождении Александра, получившего от Сартака ярлык на Великое княжение Владимирское, двинулась на подавление мятежников. Владимиро-Суздальские ополченцы,  которых вывел ей навстречу Андрей Ярославич, были быстро разгромлены, а сам князь Андрей вынужден был бежать через Новгород «за море» в Швецию. Города, принявшие участие в восстании, подверглись опустошению, а те, которые были не причастны к нему, совершенно не пострадали. Великим князем Владимирским с 1253 г. и до своей смерти в 1263 г. стал Александр Ярославич. Он, как мы уже говорили, ратовал за нахождение компромисса с Золотой Ордой. С братом своим Андреем Александр вскоре помирился. Андрей вернулся и получил в удел Суздаль. Как удельный князь, он являлся вассалом своего старшего брата великого князя Владимирского. Военно-политический союз Андрея с Даниилом Галицким, который ничем не сумел помочь своему зятю против Неврюевой рати, перестал существовать. 

Коронация Даниила

Тем временем Иннокентий IV дважды призвал европейских христиан к крестовому походу на монголов, однако это начинание папы Римского не имело успеха. В утешение Даниил получил в 1255 г. от папы корону и стал первым русским королем. Коронование провел в Дрогичине папский легат, однако Даниил Романович не перешел в католичество и не стал обращать в него своих людей.

С 1255 г. Даниил Романович своими силами начал воевать с ордынцами. Ему противостояли расположенные в Южной Руси тумены темника Куремсы. Борьба шла с переменным успехом, пока новый ордынский властитель младший брат Батыя хан Берке[4] не сменил Куремсу на темника Бурундая. Последний пришел в Южную Русь с огромным войском. Он обещал не воевать Галицко-Волынскую землю, если великий князь Даниил сам сроет укрепления городов. Даниил не был уверен в успехе  в случае столкновения с Бурундаем и выполнил условия ордынского воеводы.

Последним военным предприятием Даниила Галицкого оказалась война с Литвой. Воодушевленные ослаблением юго-западных русских городов литовцы вторглись на Волынь. Даниил разгромил их в поле  и выгнал за пределы своих границ.

В 1264 г., находясь в своей резиденции в Холме, великий князь Даниил Романович разболелся и вскоре скончался. Его похоронили в холмской церкви Богородицы, построенной, как и весь город Холм, на средства и по приказу самого Даниила.

Благородный образ Даниила, князя и полководца, сохранили не только русские летописи. Как сильного правителя описывают Даниила Романовича также венгерские и австрийские хроники, из польских источников - повествования Длугоша, Стрыйковского и Кадлубека, из литовских -  летопись Быховца.

ЧЕРНИКОВА Т.В., к.и.н., доцент МГИМО (У)

Литература

---

 [1] Ярослав Осмомысл происходил из ветви Рюриковичей, известной, как Ростиславичи. Эта ветвь шла от Ростислава Владимировича старшего внука Ярослава Мудрого. Отец Ростислава – Владимир, старший сын Ярослава Мудрого, долгое время считался наследником отца, сидел в Новгороде Великом. К несчастью для его потомков он скончался в 1051 г. еще при жизни Ярослава Мудрого, что обусловило выпадение его сына Ростислава «из очереди» на занятие великокняжеского престола в Киеве. По завещанию Ярослава Мудрого от 1054 г. киевский великокняжеский престол могли занимать только те князья, отцы которых тоже были великими киевскими князьями. 

[2] Монголо-татары – научный термин для обозначения соотечественников Чингисхана, а часто и всех его подданных. Вслед за китайцами современники называли все монгольские племена «татарами» по названию ближайшего к Китаю тюрско-монгольскому племени «татар». По иронии судьбы все мужчины этого племени («кто был выше оси тележного колеса») были уничтожены Чингисханом в отместку за отравление в свое время отца Чингисхана.

[3] Угедей являлся третьим сыном Чингисхана и именно его Чингисхан сделал своим наследником. Старший сын Чингисхана отец Батыя Джучи умер еще при жизни Чингисхана. После смерти Угедея курултай Чингизидов утвердил на престоле его сына от Туракины Гуюка. Гуюк был политическим соперником Батыя и вскоре был, очевидно, отравлен, как и его мать. При поддержке Батыя императорский трон отошел к хану Мунке, двоюродному брату и другу Батыя. 

[4] Батый скончался в 1255 г. Ему наследовал Сартак, а после его скорой смерти Улагчи, сын Сартака. Но и Улагчи вскоре умер, видимо, как и его отец, не без помощи Берке.

Читатели предложили Все предложения

Лента времени